Постарался быть честным, так что текст вышел одновременно личным и полным громких слов. Извините. 
1. Сначала главное. Агрессия Путина против Украины – преступление. Каждый, кто словом или делом поддерживает в этом российские власти, – соучастник. Украина права. Ее оборона – героизм.
Мы переживаем страшную трагедию, что-то вроде Апокалипсиса, и в нем есть стороны Добра и Зла. Больше того, мы не просто переживаем – мы участвуем, даже когда бездействуем.
«Мы» это уроженцы и/или жители России, конечно. Другого «мы» у меня нет.
Ничего важнее этого осознания в последние три года для себя не нашел. За право говорить/писать эти слова вслух я и расплатился всеми потерями, которые продолжаю ощущать как раны каждый день. Впрочем, ни о чем не жалею.   
2. Моя идентичность: россиянин/русский (для меня это одно и то же). Несмотря на полученное за эти годы гражданство Израиля, которому безмерно благодарен.
Разного рода шпильки на тему того, что уехавший теряет страну и гражданство, пропускаю мимо ушей. Как и звучащие с другой стороны баррикад призывы «выписаться» из русских, поскольку быть россиянином стыдно.
Это не стыдно, это не почетно. Родину не выбирают. Это судьба, факт биографии.
Я люблю свою страну, мне больно за нее. Поэтому и уехал.
3. Моя профессия – кинокритик.
Уж сколько слышал, что в политику не надо было лезть. Но я и не лезу. Политика – вне моих амбиций и интересов. Определенный моральный кодекс вынуждает занимать позицию и не молчать. Не потому, что все должны говорить, а потому что конкретно мой инструмент – слово. Причем слышное довольно многим.
Самое большое желание – заниматься исключительно кинокритикой, забыв об остальном.
Вообще же это счастье и привилегия – даже в нынешние лихие времена и в изгнании иметь возможность работать по профессии. Спасибо за это судьбе и «Медузе».
4. С удивлением понял в какой-то момент, что со стороны, иногда даже для близких и друзей, моя траектория видится как история успеха.
Поездки, публикации, книжки. Свобода слова, наконец.
Не буду пытаться переубеждать (это и бессмысленно), просто констатирую: моя нынешняя жизнь тяжела и дискомфортна, мне никогда не было так плохо. В нюансы по поводу документов и правового статуса, здоровья и финансов входить не собираюсь. Но трудно, как не бывало.
Нет, дело не в тоске по березкам, которых по всему миру навалом, от Латвии до Японии.
Никому никогда не желаю быть «иноагентом», «нежелательным», персоной-нон-грата и преступником в своей родной стране. Пока вы не испытаете этого на себе, не фантазируйте, будто это такая прикольная условность, которой можно щеголять или обратить ее в преимущество. Чушь собачья. Это клеймо – как наручники, которые не можешь снять и с которыми теперь должен соотносить любое, даже простейшее действие.
5. Моя семья и собака со мной, это форма счастья. Хоть и непростого.
Друзья в основном далеко, зато они меня не подвели – за исключением одного случая предательства. Вперед наука: нельзя путать героев своих публикаций с друзьями.
6. Пожалуй, не буду смягчать. На российскую киноиндустрию, частью которой я был четверть века, смотрю с непреодолимым унынием. Все эти блокбастеры-сказки, раблезианские госбюджеты, пышные премьеры… Фестивали псевдо-авторского кино, состоящего на 75% из трусости. И, кроме звона бокалов с крымским игристым, – оглушительное молчание о войне, репрессиях, цензуре.
Научились мириться с пиратским прокатом ворованного Голливуда, с порезанными фильмами, с черными списками. Зато живут сыто. 
(Уверен, изнутри это воспринимается иначе. Но так это выглядит снаружи). 
Есть исключения – и хорошие фильмы, и достойные люди, – но они подтверждают правило. Да и мало их.
Интересно, если бы Юра Борисов получил «Оскара», он бы сказал со сцены о Жене Беркович и Кате Барабаш? Радуюсь, что не узнаю ответа.
«А ты что, лучше?». Наверное, если бы не уехал, стал бы таким же. Одна мысль об этом наполняет меня таким ужасом, что забываю обо всех нынешних проблемах. 
7. Поэтому думаю, что никогда не вернусь. Хоть и мечтал бы ошибиться.
Путин когда-нибудь кончится, война тоже, но это-то всё останется. И если возвращаться, то нужно или присоединяться к какнивчемнебывальщикам и невсётакоднозначникам, или менять профессию. А я не хочу ее менять, я ее даже в эмиграции сохранил.
8. Кто превзошел любые, самые смелые ожидания, – это моя аудитория. Слушатели, читатели, зрители по всему миру и (подавляющее большинство) в России. Они не бросили меня, поддерживают и находят нужные слова, благодаря им я знаю, что не бесполезен.
Родина для меня отныне – эти люди. Поэтому я знаю и всегда буду знать: Россия – не Путин.
9. Жгуче завидую тем, кто уехал три года назад и уже научился любить ту страну, в которой осел. Таких немало. Переживают за исход выборов в Германии, голосовали и имеют свою политическую позицию в Израиле. О России и Украине пишут все реже или не пишут вовсе.
Они правы, пора уже начинать новую жизнь и менять мышление.
У меня пока не получилось. Хотя Латвии бесконечно благодарен, что приняла.
10. Больше всего на свете хочу, чтобы у меня опять был дом. Может, тогда смогу забыть об оставленном доме.
Хотя кого я обманываю?
Поймите правильно, комментарии отключаю.
Свое отношение к написанному можно выразить (любым) лайком или его отсутствием.