Петрушевская Людмила Стефановна Писатель
2 дн. ·
Это воспоминание о том, как меня никак не могли арестовать ярославские менты. Мое дело вел следователь с подходящей фамилией Колодкин (каторжников заковывали по ногам в деревянные с железом колодки). Он даже разок приезжал в Москву, но предупредил меня о своем визите, так что мы ушли гулять с маленькой Наташкой. Он оставил в почтовом ящике какой-то текст с обвинительным заключением. А как бы он смог меня отвезти в Ярославль? Откуда бы он взял деньги на билеты? Меня потому они и не арестовали в Москве, что у них не было средств: послать следователя и двоих с автоматами из Ярославля за мной, три билета в Москву и четыре со мной
обратно? Времена были шальные, как сейчас. Только денег у них, что ли, не выделили на мой арест, не знаю. Они что могли в Ярославле, то сделали, закрыли
репетиции моего «Московского хора» в городском театре (старейшем в России) и закрыли новую городскую газету с моим письмом в Литву. «Дорогие литовские братья и сестры, простите нас. Московские (ругательство забыла какое) потому так рвутся на вашу землю, что скоро их погонят отовсюду».
Но потом мне позвонила какая-то московская прокурор или кто, и злобно велела, дура, ехать в Ярославль, и добавила:
-Мне что, автоматчиков за вами присылать?
Тут я поняла, что гиря до полу дошла, сварила 10 яиц и кастрюлю гречневой каши, купила батон, бутылку постного масла и билеты на поезд Москва-Турин, и мы с Наташкой и Федей сели на Белорусском вокзале в междугородний поезд. В спальный вагон. Ментов было не видать. Я с Наташкой уместилась внизу, Федя наверху. Нас никто не арестовал. С утра встали в лужу (в нашем вагоне в кждом купе были умывальники, сосед-батюшка там включил воду помыться, и вся вода пошла к нам). Нас переселили в двухместное купе проводников. Детей пейзажи не интересовали совсем, в окна смотреть им было скучно, а вот ночью нам на Украине побили все окна в коридоре, и поезд в его позорном битом виде в Италию не пустили. Нас на границе перевели в электричку, бутылка постного масла ( как в романе «М и М»)разбилась о рельсы, все. Мы прибыли в Венецию, там шел затяжной дождь. Вокзал был забит русскими (из нашего бывшего поезда), мы как не уезжали. Я послала детей хоть посмотреть на Венецию, мало ли, другого случая могло и не быть, но Федя быстро привел назад мокрую Наташку, она упала одной ногой с лестницы в канал. С тех пор я не люблю этот городок. Вечно дождь как приедешь. И меня там много лет спустя обокрали в камере хранения, из чемодана вынули деньги, а я их спрятала надежно, в коробочку таблеток.
Нас в ту ночь посадили в электричку, вагон был из стеклянных купе на шесть мест. Я быстро вытащила из-под сидений продолжения для ног, и в совокупности это стала сплошная кровать. Постелила что-то из вещей им под головы, мы легли и проснулись уже в Турине в пять утра. Выползли мои дети голодные как собаки, а у меня была заначка, 20 долларов USA, я их поменяла на итальянские лиры, обменник работал, и купила батон в полметра, 500 г сыра и пакет кефира. Ничего такого даже похожего в СССР не продавалось. Мы позавтракали в парке, еще было не жарко, Федя залег на скамейку спать, а мы с Наташкой стали ходить по парку и смотрели с моста на огромных рыб. Потом мы 12 часов ехали в душной электричке (кондишн не работал при t40) во Францию, в Гренобль на театральный фестиваль, меня там никто не встретил, я с вокзала позвонила в дирекцию фестиваля, и нас отвели в гостиницу, мы помылись, я начала стирать, дети уснули. Вечером нас отвели в ресторан, мы познакомились с дирекцией, с княгиней Николь, а потом уже я работала на фестивале и готовилась к докладу о положении женщин в СССР, а детей забирали к себе то в один дом, то в другой. Доклад я делала по-французски (у меня школа и МГУ были с французским языком, что-то я вспомнила). В зале бабы вытирали слезы платочками.
Потом нам купили билеты в Париж, и мы появились без звонка в квартире моей подружки-режиссерши, которая на пороге сразу спросила, а когда мы уезжаем.
И я начала искать где жить, и зашла в дверь с простой вывеской «Hotel”. Отельер спросил, а с кем я буду спать. Я ответила «с девочкой». Он просил сколько лет, я ответила «пять». Он как-то помрачнел. Я добавила «Нет, и еще с мальчиком». Да, и я заранее посмотрела номер этого “hotel”. Там была широкая постель, в головах которой стоял унитаз. После чего я засомневалась и вышла вон.
А у Евы жил юный племянник из Варшавы. 13 лет. Он каждый день приносил из магазина домой новенькие коробки с играми. Бесплатно причем, денег ему Ева не давала, он воровал? Коробки парень выкидывал в окно, во двор. Весь двор был усеян этими огромными коробками. Сосед снизу, честный араб, вызвал полицию. Полиция допросила Еву, увела мальчика и посадила его в поезд до Варшавы. Ева отдохнула, подобрела и перестала учить меня жить. А потом вообще поставила мою пьесу «L’amour” (“Любовь») в университетском театре. Моя подружка пур тужур, навсегда.
P.S. Я не упомянула свое положение с визами на себя и детей, с визами все было ОК., мы пожили во Франции, потом жили в Берлине (как раз начался в Москве путч, и нам стали готовить в Берлине квартиру, у меня в Берлине только вышел роман, я смотрела московское и немецкое tv., по Москве показывали путчистов все время за столом, по немецкому тv танки на Садовом, я уходила на улицу рыдать, при детях было нельзя, Наташка заболела. Исхудала при своем тощем телосложении).
Комментарии:
Мария Збандут
Трогательный пост, но у вас ошибка. Не на Украине, а в Украине.
Olga Glukhova
Всегда было интересно: вы так просто в то время сели в поезд москва-Турин, а как же визы? В Италию? Во Францию?
Отредактировано МОЗГ со смыком (2025-04-20 17:02:26)
